Wesker's Report [ Отчёт Вескера ]

Все началось с жестоких убийств, произошедших в арклейском лесу близ особняка. Особняк служил Umbrella секретной лабораторией по производству биоорганического оружия. Было абсолютно ясно, что причиной убийств послужило создание Т-вируса.
Я получил секретные инструкции Umbrella заманить S.T.A.R.S. в особняк, избавиться от них и сообщить о ситуации в главный офис, дабы проанализировать результаты их боя с биоорганическим оружием и получить исчерпывающие данные о боевых возможностях биоорганического оружия.

В S.T.A.R.S. было две команды, и я сначала взялся за команду Браво. Как и ожидалось, самые сильные из S.T.A.R.S. выложились на полную и стали ценной исследовательской информацией. Далее я поднял Команду Альфа на «поиски и спасение» потерявшейся команды Браво. Члены Альфы тоже доказали свою ценность, и, как и ожидалось, многие из них погибли.

Из первоначальных одиннадцати членов S.T.A.R.S. выжило лишь пять человек. Из команды Альфа выжило трое: Крис Редфилд, Джил Велентайн и Барри Бертон. Выжившими из команды Браво были Ребекка Чимберс и Энрико Марини. Тогда и подошло время воплощения моих планов.

Будучи в центре событий, я мог украсть у Umbrella их законченный вариант биоорганического оружия, Тирана, и присоединиться к силам, противостоящим Umbrella. Чтобы меня приняли в эту противостоящую корпорацию, я должен был доставить им всю информацию о боевых способностях Тирана. И выжившие члены S.T.A.R.S. были для этой цели самой подходящей наживкой.

Я решил, что один из них должен был стать Иудой и затащить всех остальных к Тирану. Выбор пал на Барри. Барри был ярым борцом за правду и справедливость, больше всего на свете он обожал свою семью - таким типом личности легче всего манипулировать. Все что мне надо было сделать - это всего-навсего отнять это самое обожаемое.
Единственным, что я не учел, был высокий потенциал Криса и Джилл. Но с семейным человеком Барии, играющим роль Иуды, все шло по плану. Вскоре случилось непредвиденное происшествие. Мне пришлось устранить Энрико, который случайно узнал обо всех моих планах. Я добрался до него при помощи Барри.
Избавившись от возникшей неприятности, я ждал пока Барри доставит в комнату с Тираном субъектов для теста. А себе тем временем ввел вирус, заранее позаимствованный у Биркина. Убеди я Umbrella в собственной смерти, переход на сторону противостоящей корпорации был бы гораздо более простым делом.
Исходя из слов Биркина, вирус имел глубокое действие. Он ввел бы мое тело в состояние временной «смерти», а потом вернул бы меня к жизни, наделив сверхчеловеческими способностями.
Введя себе вирус, я разбудил ото сна великолепного Тирана и дал ему атаковать себя. Я терял сознание с уверенностью, что вся схема будет действовать отлично до самого конца.
Даже представить себе не мог, что S.T.A.R.S. убьют Тирана. Я потерял ценное существо, а вместе с ним и замышленный мною план. Более того, по злой ошибке я потерял человечность. Теперь все, что вставало на моем пути, немедленно уничтожалось. Так есть уже давно, и так будет всегда. Любой ценой я должен был заставить S.T.A.R.S. заплатить.

Два месяца прошло после происшествия в особняке. Чтобы вернуть все потерянное, в своей новой организации я объединился с Адой Вонг, агентом, так же как и я посланным шпионить за Umbrella. Всем своим телом я знал, что ключевым исследователем Umbrella был Вильям Биркин. Но Вильям не знал того, что Umbrella не играет в игры… ни с кем. 
В конце концов, Биркина убили бы, а G-вирус, разработанный им, оказался бы в руках Umbrella. Так и произошло: За G-вирусом была послана специальная команда Umbrella под руководством Ханка. Но к тому времени, как они добрались до Биркина, он уже ввел себе G-вирус. Биркин превратился в свое собственное создание и уничтожил команду Umbrella. Вскоре после этого вирус-Т, разнесенный крысами, распространился по Раккун-сити, и Umbrella столкнулась с самым худшим сценарием событий.

Благочестивые жители превратились в зомби, а город столкнулся со своей опустошительной судьбой. Люди не могли противостоять зомби. В этот хаос европейское отделение Umbrella внедрила новый тип биоорганического оружия, названный «Немезидой». Немезида должен был найти и уничтожить спасшегося члена S.T.A.R.S., Джил. Стало очевидным, что наша организация заполучит в свои руки и данные о Немезиде.

Чтобы окончательно решить все свои проблемы, Umbrella доставила в город Тирана, который должен был позаботиться о Леоне и Клер. Они пытались рассекретить планы Umbrella.
Вскоре мы узнали новые подробности: Биркин спрятал материалы своих экспериментов в кулоне своей дочки Шерри.
Существовала большая вероятность того, что вирус G был тоже спрятан в кулоне. В то время как Umbrella бросила все свои силы на заметание следов, мы опередили их и захватили Шерри. Я послал Аду обнаружить местонахождение девочки. Мне необходимо было оставаться в тени, ведь же я был «мертв».
Шпион должен строго выполнять порученное ему задание - словно машина, лишенная каких-либо эмоций. Однако Ада привязалась к Леону Кеннеди. Я инстинктивно почувствовал опасность. Надо было срочно что-то делать. Ведь мои инстинкты еще никогда меня не подводили.
Ада почти заполучила G-вирус, который Леон нашел у Шерри. Однако эта ее привязанность к Леону привела ее к смертельной ошибке. Но Ада все еще могла быть полезной, и поэтому мне пришлось спасти ее. Тем временем мои люди торопились найти выброшенный Леоном вирус-G.
К сожалению, им не суждено было сделать это - Ханк, единственный выживший из специальной команды Umbrella, опередил их.

Единственная наша возможность собрать данные о боевых способностях Биркина-монстра заключалась в сталкивании его с Леоном и Клер.
Несмотря на то, что Биркин все же проиграл битву с Леоном и Клер, нам удалось получить образец G-вируса с его мертвого тела.

Чтобы предотвратить распространение вируса, утром первого октября правительство скинуло атомную бомбу на Раккун-сити. Разумеется, предотвращение катастрофы было лишь придуманной причиной бомбежки… Позже Клер отправилась в Европу на поиски своего пропавшего брата Криса, а Леон присоединился к подпольной организации, противостоящей Umbrella.
В наших руках Шерри в безопасности. Недооценивать Биркина было бы ошибкой. Что-то с этой девочкой не так…

Мы оба были назначены на это место два дня назад, как раз в тот день, когда они решили закрыть административный тренировочный центр. Всё, возможно, было спланировано с самого начала, а может, всё это было простым совпадением. Единственным человеком, знавшим правду, был, скорее всего. Спенсер в то время использовал Арклейский исследовательский центр для исследования Т-вируса. Когда мы вышли из вертолёта, управляющий того места встречал нас около лифта. Я даже не помню имени того человека. Официальное вступление было не важно. С этого дня исследовательский комплекс был в моём и Биркина распоряжении. Мы были назначены на должности главных исследователей. Разумеется, эта была идея Спенсера. Мы были избранными. Войдя в лифт, мы оба проигнорировали управляющего. Нас уже информировали о состоянии здешних дел, и Биркин, без каких-либо злых мыслей, по обыкновению никого не замечал. Обычно, реакция на такое наше поведение следует через пять секунд.
Но управляющий вообще никак не отреагировал. Тогда я был ещё совсем юнцом, и управляющего мое поведение мало беспокоило. В конце концов, управляющий разгадал мысли Спенсера и уже не обращал внимание на таких, как я. Пока мы спускались на лифте в подвальное помещения, Биркина всё ещё было не оторвать от папок с материалами об исследованиях. Папки содержали информацию о новом вирусе Эбола, найденном два года назад в Северной Африке. И по сей день исследованиями Эболы занимаются тысячи человек. Но люди всегда разделены на два лагеря.
Один хочет спасать людей от вируса.

Другой – убивать людей с помощью него.
Известно, что вероятность гибели человека, заражённого вирусом Эбола, составляет 90%. Вирус имеет способность уничтожать физические материи в течении 10 дней, и до сих пор лекарство от него не найдено. Используется он как оружие, он повлёк бы невообразимые последствия. Учитывая то, что я производство биологического оружия не законно, мы не будем использовать вирус, как оружие. Но я не сомневаюсь, что многие использовали бы его именно таким образом. И чтобы быть готовым к этому, очень важно исследовать оружие сейчас.

В любом случае, грань между изобретением лекарства и созданием оружия прозрачна. А для исследований разницы между созданием оружия и изобретением лекарства вообще не существует. То есть можно сказать, что ты изобретаешь лекарство, в то время как на самом деле ты будешь создавать биологическое оружие. Но Биркин не был заинтересован ни в том, ни другом, он просто хотел исследовать этот вирус Эбола.
В то время о вирусе мало что было известно.
Первым известным фактом было то, что вирус умирает в течении нескольких дней, а если его поместить на солнце под ультрафиолетовые лучи, то умирает медленно.
Вторым фактором было то, что вирус убивает своего хозяина человека так быстро, что у того не остаётся времени для заражения кого-то  ещё.
Третий фактор: для передачи вируса необходим непосредственно физический контакт с другим человеком, то есть вспышки вируса могли быть легко локализованы.
Но я бы хотел поведать следующую свою мысль.

Что если человек, заражённый вирусом Эбола, мог бы встать и свободно походит вокруг?
Если цепочка мыслей этой инфицированной персоны была бы разрушена, она начала бы заражать всех, кто не был инфицирован? Что если ДНК и РНК вируса воздействовали бы непосредственно на ДНК и РНК человека? Тогда человек не умер бы так просто? Этот человек был мёртвым с точки зрения другого человека, но продолжал бы ходить вокруг и распространять вирус, выполняя роль биологического оружия. Очень удачно, что Эбола имеет такие возможности. И отныне мы будем единственными, кто знает об этом.
Организация Umbrella, со Спенсером во главе, была создана для исследования вирусов с такими возможностями, как у Эболы. В качестве прикрытия, они говорят миру что они – компания, создающая лекарства от вирусов. Но на самом деле они- организация, занимающаяся разработками биологического оружия на основе людей.
Открытие вируса Предок который реструктуризирует человеческую ДНК, положило начало всему. С использованием вируса Предок как основы, был создан усовершенствованный вирус, путём применения которого из людей можно было создавать биологическое оружие
Данный проект был назван Т–вирусом. Исходный вирус воздействовал на РНК и провоцировал аномалии, увеличивающие силу человека.
Биркин был заинтересован вирусом Эбола, он планировал соединить его с ДНК вируса Предок, чтобы усовершенствовать вирус. Образец вируса Эбола был уже доставлен в исследовательский комплекс.

Мы преодолели несколько лифтов и в конце концов достигли пункта назначения.
Попав в это место, даже Биркин отвел глаза от бумаг. Состоялось наше первое знакомство с той женщиной. Нам ничего не говорили об этой женщине. Вся информация о ней, во избежание утечек, держалась в абсолютном секрете. Судя по записям, она содержалась здесь со дня создания комплекса. На момент нашего прибытия ей было 25 лет.
Но её имя и причина её содержания здесь были загадкой. Она была подопытной, на которой испытывали Т–вирус. Исследование началось десятого ноября 1967 года. За одиннадцать лет она прошла через кучу испытаний различными вирусами.
Я слышал, как Биркин бормочет что-то. Были ли это проклятия или же слова похвалы – я не знаю. Мы попали в такое место, откуда мы уже не могли выбраться. Мы знали, что либо мы доведём исследования до конца, либо кончим как она. У нас был лишь один выбор. Эта женщина, лежащая на железной кровати, навсегда сдвинула что-то в наших с Биркином сознаниях. Неужели это тоже была часть плана Спенсера?

В тот день Umbrella назначила двенадцатилетнюю девочку на пост главного исследователя антарктического исследовательского комплекса. Её имя было Алексия Эшфорд. На тот момент мне исполнилось 21, а Биркину – 19. Даже в нашем исследовательском центре все говорили лишь об Алексии и об Антарктике, и это было весьма провокационно. А всё потому, что для каждого нашего исследователя со стажем семья Эшфорд была легендой. Каждый раз, когда во время исследований что-то шло не так, эти старые дураки повторяли одно и то же.

«Если бы только профессор Эшфорд был жив».
Профессор Эдвард Эшфорд был великолепным учёным, он открыл вирус Предок и положил начало проекту Т–вируса. Но вскоре после создания корпорации Umbrella он умер.
С тех пор прошло уже 13 лет. Был ли смысл ожидать чего-то от семьи Эшфорд? Ведь работа антарктического исследовательского комплекса, созданного сыном Эдварда через тринадцать лет после его смерти, так и не приносила никаких результатов. Возможно, и его старшая дочь Алексия тоже бесполезна! Но однажды наши бесполезные сотрудники стали говорить по-другому.

«Если бы только Алексия была здесь.»
Мысль о том, что наши рабочие и следователи относятся к тем глупцам, кто судит о людях по их семье и генеалогическому древу, ужасно злило меня. Они думают так, потому что им всегда надо было говорить, что делать, они никогда ни чем не выделялись, хоть и были уже одной ногой в могиле!
…Но я всё ещё относился ко всему этому снисходительно.
Если бы я позволил всем этим мыслям попасть в мою голову, работу над проектом Т-вируса пришлось бы отложить. Как главный исследователь, я всегда должен был держать себя в руках, иначе процесс исследований был бы невозможен. Однажды в мою голову пришла мысль.

Я бы мог использовать старых членов команды для продвижения процесса исследований и для собственного успеха. Эти старые дураки могли умереть в любой момент, и были бы отличными объектами для опасных экспериментов. Почему бы мне не использовать все доступные ресурсы для того, чтобы иметь преимущество над всеми остальными? Но была одна проблема – Биркин.

Его реакция на Алексию была ужасной. Несмотря на то, что Биркин никогда не говорил об этом, он был невероятно горд тем, что он является самым молодым исследователем, назначенным на работу в комплексе в возрасте 16 лет. Но его гордость была полностью уничтожена этой десятилетней девочкой. Прирождённый гений, он почувствовал свое первое поражение. Он не мог смириться с существованием девочки, которая была младше его и обладала легендарной фамилией. Он был превзойдён девочкой, которая ещё даже не сделала никаких успехов в исследованиях. Но главной причиной было то, что она всё ещё оставалась ребёнком.

Мне пришлось возвращать Биркина в его нормальное состояние. За прошедшие три года мы достигли второй фазы исследований. К тому времени Т–вирус уже мог создавать из человека биологическое оружие названное зомби. Но эффект воздействия вируса на разных людей очень варьировался, и не было стопроцентных гарантий того, что он инфицирует ДНК. Строение ДНК каждого человека неповторимо, и каждая ДНК может реагировать на вирус по-разному. Если бы зомби передал вирус группе людей, 10% из них не заразились бы. И с этим мы не могли ни чего поделать, хотя и продолжали исследовать ДНК. Несмотря на то, что заражалось лишь 90% людей, вирус уже можно было считать биологическим оружием. Но Спесер думал по-другому.
Наш работодатель хотел получить оружие, которое убивало бы все 100% людей, он хотел совершенное оружие. Но зачем?

Изначально биологическое оружие планировалось создавать с очень маленькими затратами. Но наше исследования в области биологического оружия становились всё дороже и дороже. Если бы Спенсер хотел просто заработать денег, он выбрал бы другой способ. Занимайся он созданием обычного оружия, он бы с лёгкостью получил прибыль.
Но вирус, каким мы его создавали, не приносил ни какой прибыли. Почему он продолжает исследования, несмотря на финансовые потери? Я бы понял, если бы он метил в монополисты в области военной индустрии, чтобы изменить значение войны… Настоящие намерения Спенсера были мне всё ещё не понятны. Вдали от реальных намерений Спенсера, Биркин проводил тесты по созданию совершенного биологического оружия, которое обладало бы навыками боя. Эти существа могли бы возникнуть при изменении структуры ДНК Т-вируса и соединении её с ДНК других живых организмов. Такой тип биологического оружия на основе человека был создан для уничтожения сопротивляющихся и всех тех, кто не поддавался воздействию вируса. Оно получило название Охотник. Но тесты пришлось отложить на некоторое время.
Объекты тестирования нуждались в защите от Биркина. Биркин понял, что соревноваться с Алексией бессмысленно и начал вести себя весьма необычно. 24 часа в сутки он не выходил из лаборатории, проводя различные тесты, непредусмотренные планом исследований.

С помощью других учёных я пытался взять образцы и снять показания с подопытного до того, как они умирали, но я не мог делать это с той скоростью, с которой работал Биркин. Управляющий, как ни в чём не бывало, поставлял нам всё новые и новые объекты для экспериментов, но уже вскоре после поступления эти объекты умирали. Наша лаборатория была адом.

Тем не менее, один человек, та женщина, над которой ставились эксперименты, в этом аду всё ещё жива. Ей было уже 28 лет. То есть она провела в исследовательском комплексе 14 лет. Четырнадцать лет воздействия под вирусом Предок, должно быть полностью разрушили её сознание, но если она и была ещё в состоянии мыслить, смерть была бы единственным, чего она хотела. Тем не менее, она продолжала жить. Как ей удавалось выжить так долго? Ведь между результатами её тестов и результатами тестов других исследуемых объектов не было никакой разницы.
На разгадку этой тайны требовалось больше времени.

Шла шестая зима с тех пор, как я начал работу в Арклейском исследовательском комплексе. За последние два года мы совсем не продвинулись с нашими исследованиями, а ведь время шло.Но это подвешенное состояние вскоре закончилось.
Мы получили сообщение из Антарктики о том, что Алексия умерла. Причиной смерти Алексии был созданный ею же Т-вирус. К тому моменту Алексии было 12 лет. Казалось, что она была слишком молода для таких опасных исследований.

До меня доходили слухи, якобы Алексия сама ввела себе Т-Веронику, но в это я не верил.
Скорее всего, она попросту не могла смириться со смертью отца, которая произошла год назад, и допустила ошибку во время исследований. Позже исследования в Антарктическом исследовательском комплексе были продолжены братом-близнецом Алексии, но от этого мальчика никто не ожидал чего-то особенного. В конце концов, семейство Эшфордов так и не смогло добиться каких-либо результатов в исследованиях, и, скорее всего, рассыплется. Как я отметил раньше, они были  легендой, и они так и останутся всего лишь легендой.
После смерти Алексии, Биркин изменился. Или, быть может, стоит сказать, стал прежним. Ведь больше не было никого, кто мг бы его превзойти. Всем исследователям пришлось признать его. Но никто так и не смел, говорить об Алексии в его присутствии. Даже когда я попытался заполучить образец Т-вероники, он категорически запретил делать это. Изучение исследований Алексии пришлось отложить на потом.

В конце концов, Биркин, совсем не изменился даже тогда, когда изменилось всё вокруг него. Ну, а моя проблема была гораздо больше. Наш Акрклейский исследовательский комплекс находился в густом лесу. Часто я выходил в лес на прогулки, но поскольку комплекс находился в самом центре леса, там было невозможно повстречать другого человека. Единственным способом добраться туда был вертолёт.

Такое расположение комплекса было вынужденной предосторожностью, так как в случае утечки вируса, это предотвратило бы его распространение. Но с биологическим оружием не всё так просто. Ведь вирус может воздействовать не только на людей.
Любой вирус воздействует сразу на несколько типов организмов.
К примеру, вирус Influenza воздействует не только на людей, но и на птиц, свиней, лошадей и даже на тюленей.

Среди этих видов, воздействию вируса подвергаются лишь определённые подвиды, например,курицы и чайки заражаются, в то время как все остальные птицы – нет. Один и тот же вирус может иметь разное воздействие на различные виды. Проблема заключается в том, чтобы узнать, каким образом Т-вирусу удаётся воздействовать на различные формы жизни. В период, когда от Биркина было мало толку, я провел свои собственные исследования Т-вируса.

Я выяснил, что Т-вирус воздействует на большинство жизненных форм. Его воздействия могут подвергаться не только млекопитающие, но и растения, насекомые и рыбы. Во время прогулок по окрестным лесам исследовательского комплекса я задавал себе один тот же вопрос. Почему Спенсер выбрал это место?
В этих лесах обитают множество различных форм жизни. Что произошло бы, случись вдруг утечка вируса? Если бы только насекомые инфицировались, они бы не претерпели серьезных мутаций из-за своего маленького размера. Но эти насекомые могли бы разнести инфекцию на невообразимые расстояния. Если бы такое произошло, как далеко распространился бы вирус? Если бы инфицировались растения, оно бы выглядело безопасным, так как он не может двигаться. Но что происходило бы с семенами, которые даёт это растение? Было бы очень опасно, случись вдруг такое. Чем больше я думаю об этом, тем больше я понимаю, что семейство Эшфордов поступило правильно, разместив, свой исследовательский центр в Антарктике. Но в нашем случае всё выглядело так, как будто бы кто-то хотел, чтобы вирус распространился. Но возможно ли это? Что нас пытается заставить делать Спенсер?

Этот вопрос был слишком значимым, и я не мог обсуждать его с другими учёными.
Единственным, с кем я мог обсудить это, был Биркин, но он, возможно, был совсем не заинтересован этим. Мне нужно было больше информации. Я начал осознавать, что, будучи простым исследователем, я сильно ограничен в возможностях. Чтобы понять настоящие намерения Спенсера, мне надо было быть в таком месте, где я мог бы добывать больше информации. Ради такого места я был готов расстаться со своим текущим положением. Но я не мог делать всё быстро, так как в этом случае Спенсер понял бы мои планы, и всё бы закончилось.
Я продолжил заниматься исследованиями вместе с Биркиным, так что никто не мог разгадать мои настоящие намерения. В тот период времени подопытная женщина была всеми позабыта. Неудачный эксперимент, который продолжал жить.

Шло одиннадцатое лето с тех пор, как я начал работать в арклейском исследовательском комплексе.
Мне было 28 лет. Биркин к тому времени уже стал отцом, его дочери тогда было 2 года. Жена Биркина тоже была исследователем в Арклее. То, что люди, проводившие одни и те же исследования в одном и том же комплексе, влюбились друг в друга и звали детей, казалось естественным. Но нормальный человек не смог бы продолжать исследования в Арклее. Каждый, кто всё ещё тут работал, был сумасшедшим. За последние десять лет мы перешли на третью фазу наших исследований. Мы занимались созданием запрограммированной формы жизни, которая использовалась как солдат – биологическое оружие на основе человека, обладающий бойцовскими навыками.
Наш проект называется Тиран. Но на пути этого проекта с самого начала стояло большое препятствие. Было очень сложно найти подходящие человеческое тело для экспериментов проекта Тиран. Существовало очень мало людей, которые могли бы стать Тиранами. Всё было в природе Т-вируса.

С помощью него любого человека можно было бы превратить в Зомби или Охотника, но интеллект этого человека был бы утерян, а для создания Тирана требовался текущий человеческий интеллект. Биркин придумал различные методы решения этой проблемы. Но лишь малая часть людей, с совместной ДНК, могла использоваться в этих методах. Во время воссоздания эксперимента лишь одни человек из ста миллионов превращался в Тирана, остальные же превращались в зомби. Если бы мы продолжали исследования, мы смогли бы открыть новый вид Т-вируса, который был бы не столь привередливым и позволил бы превращать в Тиранов больше людей. Но для этого мы должны были найти нового человека, который бы полностью подходил для тестов. Даже если бы мы обыскали всю Америку, мы нашли бы, от силы, человек десять, чьи тела были пригодны для экспериментов.

Другие исследовательские центры столкнулись с такой же проблемой. Мы оказались перед стеной уже до начала нашего исследования. Мы получили сообщение о том,  что европейский исследовательский центр нашел способ решить проблему третьей фазы разработки биологического оружия на основе человека.
Решением проблемы был проект Немезида. Я твёрдо решил заполучить образец проекта для проведения собственного исследования. И хоть Биркин и был против этого, я его убедил. До тех пор, пока мы не найдём подходящее тело-носитель, наше исследование не сдвинется с места -  Биркину пришлось согласиться с этим. Через несколько дней мы получили посылку с замечаниями о мерах предосторожности на ней. Доставленная на вертолётную площадку посылка представляла небольшой ящичек.
Прототип Немезида. Доставка этой посылки из французского исследовательского центра требовала больших усилий и была, в основном, осуществлена благодаря помогавшему нам Спенсеру. Биркин до последнего не проявлял никакого интереса к посылке, но, в конце концов, согласился проводить эксперименты. Образец Немезида был абсолютно новым и предназначался специально для тестов. Паразитирующая форма жизни, созданная по средствам манипуляции с ДНК.Вот чем был Немезида.

Единственной доработкой был улучшенный интеллект, и эта форма жизни не могла ни чего делать самостоятельно. Но как только она находит тело-носителя, она становится паразитом и полностью овладевает человеком, наделяя его невообразимыми бойцовскими способностями. Тело-носитель и интеллект для Немезиды можно было создать раздельно, а потом соединить их для получения единицы биологического оружия на основе человека. Если бы такой вариант удался, он позволил бы преодолеть проблему с интеллектом, и мы могли бы создать биологическое оружие, как и планировалось. Но проблемы начались тогда, когда в тело-носитель подсаживали паразита. Вся информация материалов исследований ограничивалась лишь свидетельствами о смерти "подопытных" сразу после введения им образца Немезиды.

Между внедрения паразита и смертью тела-носителя проходило не более пяти минут.
Но мы были заранее предупреждены об опасности, которую таит прототип. Если бы мы могли продлить жизнь тела-носителя после внедрения к него прототипа, проект Немезида удался бы. В этом и заключался мой план. Носителем могла бы стать ты подопытная женщина. Её потрясающая жизнестойкость позволила бы дольше сопротивляться воздействию паразита – Немезида. И если бы даже мой и не удался, мы бы всё равно ничего не потеряли. Но тестирование дало результаты, которых я никак не ожидал. Попытавшийся приникнуть в её мозг Немезида исчез. Поначалу мы не смогли объяснить случившегося. Мы не ожидали, что она поглотит паразита. Причём это было только начало. Что-то происходило внутри этого неудачного эксперимента. Мы приняли решение детально обследовать её.

За последний десяток лет мы поставили на ней все возможные опыты, однако мы решили выкинуть все записи о них. За двадцать один год её жизни что-то начало вырисовываться.
Однако эти изменения начал замечать только Биркин. Действительно, что-то в ней начало меняться. И это было что-то, в корне отличающееся от проекта Т-вируса. Нечто новое, что принесло бы нам свежие идеи. Это был проект, изменивший наши судьбы – проект G–вируса.

Прошло 17 лет со дня моего первого назначения в это место. Каждый раз, когда я приезжаю сюда, я вспоминаю запах ветра в тот день. Здание и всё вокруг выглядело таким же, как и раньше. На вертолётной площадке я разглядел Биркина. Последний раз я видел его очень давно.
Прошло четыре года с тех пор, как я покинул арклейский исследовательский центр. Четыре года назад, когда был утверждён проект «G» Биркина, я подал прошение о переводе в секретные службы и его с легкостью одобрили.
Как многие считали, прекращение работы в качестве исследователя и смена профессии были для меня естественными переменами. В действительности, исследования G-вируса выходило за рамки моих знаний. Даже если бы моими действиями не управляло бы делание выяснить намерения Спенсера, я всё равно чувствовал свои ограниченные исследовательские возможности. Даже посреди верховного столба, понимаемого вертолётом, Биркин не поднимал глаз с материалов исследований. Он приезжал в Арклей довольно часто, хотя и не работал в этом месте.
Совсем недавно под городом Ракун был построен гигантский исследовательский комплекс. Он и стал местом для исследования G-вируса Биркина. Если честно, четыре года назад я и не думал, что Спенсер одобрит проект «G». Ведь вирус был далёк от того, чтобы называться оружием, и о нём мало чего было известно.
G-вирус несколько отличался от Т-вируса – реакции га длительное воздействие вирусами различалась.

В первом случае мутации происходили очень легко, так как ДНК была открыта для вируса. Но это касается лишь ДНК самого вируса – не ДНК его носителя. Даже если вирус и вызывал какие-либо изменения, мутации ДНК его носителя были очень редкими. Всё обстояло бы иначе, присутствуй какое-нибудь наружное воздействие вроде радиации. Но это уже другой случай. С «G» всё было по-другому – мутация продолжалась до самой смерти заражённого, не зависимо от внешнего воздействия. Похожими свойствами обладал и Т-вирус. Когда биологическое оружие на основе человека доставлено в специальную зону вирус внутри носителя начинает вызывать некие формы мутации – это известно наверняка. Но чтобы мутации происходили, требуется некое наружное воздействие.
Носитель «G»,  не нуждается ни в каком воздействии. Никто не смог бы предсказать происходящие мутации. Даже если бы задумались о том, как остановить их, вирус бы мутировал и приспосабливался.

Семь лет назад Биркин обнаружил эту особенность в той подопытной женщине.
На первый взгляд, с женщиной не происходило никаких внешних изменений. Но внутри неё происходили различные виды мутаций, поглощавшие каждый вводимый в неё вирус. И она продолжала жить. За 21 год экспериментов она мутировала настолько, что могла поглотить даже паразит Немезида.

Проект G был призван довести эти мутации до максимально возможного уровня. Впоследствии этого могла бы появиться конечная форма жизни, или же всё могло бы закончиться гибелью.
…можно ли назвать это оружием?